ТЕМА: Вызовы украинскому баптизму.

Процессы, которые сейчас происходят в украинском баптизме требуют всестороннего анализа и решений, которые бы позволили дать правильное направление евангельским христианам-баптистам Украины с наиболее возможным согласием с Писанием. Михаил Нагирняк.

Богословие Царства и теология войны.
«И тебе самой оружие пройдет душу,
– да откроются помышления многих сердец».
Луки 2:35

Время, в которое мы живем, и вообще время, имеет одну особенность – мы не можем выбирать времени, в котором нам жить. А это значит, что все, что происходит в это время, тем или иным образом касается нас, христиан. Мир живет по своим законам. Мир греховный, и события, которые в нем происходят – тоже греховные. А мы живем в этом мире. И всякий раз христиане стоят перед кардинальным выбором. И от этого выбора зависит, каким будет это христианство в дальнейшем. Выбор разводит христиан и по отношению друг к другу. Кого-то назовут обмирвшленными христианами, а кто-то будет считать себя христианином не от мира сего.
Проблема заключается в том, что нет однозначного выбора, одинакового для всех христиан. На один и тот же вопрос христиане могут смотреть по-разному. Мы не будем составлять перечень спорных вопросов и понятий, а рассмотрим ситуацию в нашем евангельско-баптистском братстве, которая возникла из-за всплеска вооруженных противостояний в Украине. Приходится употреблять термин «вооруженное противостояние», т.к. даже здесь христиане-баптисты имеют разные мнения насчет того, что происходило и происходит в стране.
Собственно, суть обсуждаемой проблемы заключается в одном вопросе: могут ли христиане-баптисты принимать участие в военных действиях? Если могут, то, на каком основании, и если нет – то почему? Интересно, что раньше такого вопроса не было. Христиане-баптисты оружия в руки не брали. Здесь мы говорим о ближайшей истории – времени Великой Отечественной войны и послевоенных лет.
Некоторые верующие, объясняя нежелание христиан брать оружие, объясняют это условиями, в которых находились христиане во времена Советского Союза. Тогда, дескать, было враждебно настроенное против верующих государство, и поэтому они не могли позволить себе брать в руки оружие. Хотя такое отношение к оружию было не только во времена СССР, но и раньше. И в других странах всегда были люди, которым их вера не позволяла воевать. И, конечно, христиане, которые отказывались от оружия, не руководствовались страхом. Принимая решение об отказе от оружия, они готовы были за это решение страдать. И страдали, и умирали, и оставались героями веры.
Суть вопроса не в страхе или нежелании воевать, а в осознании своего положения и гражданства. И небесного, и земного. Из этого и будет исходить наше понимание и, соответственно, наши поступки. Два царства. Одно временное, другое вечное. Интересы какого царства занимают мое сердце и мой разум? Собственно вопрос в том, как христианину строить свою жизнь в земном царстве?
Хочу сделать небольшое отступление и поговорить о моей родине. Украина – это страна, в которой я родился и живу. Страны, впрочем, меняются. Народы приходят и уходят, происходит передел границ, или еще трагичнее, какой-то народ исчезает с лица земли. Это трагедия для какого-то поколения, но согласно Писанию: «Бог назначил предопределенные времена и пределы обитания для всех людей».
Кроме Большой Родины у нас есть малая родина: город и край, где мы родились. В жизни каждого человека бывает момент, когда он впервые осознает свою принадлежность к какому-то месту. Происходит это в детстве. Какая-то картинка родного края вдруг, и один раз и навсегда, запечатлевается в сознании ребенка. С тех пор именно она всегда будет ассоциироваться со словом «моя родина». У меня так получилось, что такой «картинкой» стал не город, в котором я родился и живу, а местность возле одного поселка недалеко от моего родного города. Эта картина часто всплывет в моем сознании, всегда вызывая щемящую грусть. Два террикона. Монотонный звук вентиляторов проветривания. Выжженная солнцем степь и звенящее небо над ней. К этому образу всегда возвращается моя память.
Моя первая память о родном крае и моя родина. Но моя малая родина может быть и для других их малой родиной. Но они могут считать ее только принадлежащей им. Эти два «Но» говорят о проблеме в отношении людей и народов, которая называется «Конфликт наследия». Иногда такой конфликт может продолжаться тысячелетиями. Как у Палестины и Израиля.
Как в подобном конфликте вести себя христианам? В своей книге «Крест и христианское служение» Дональд А. Карсон, рассуждая о том, как люди реагируют на глобализацию, и эта реакция порой сопровождается ужасающим этноцентризмом, он замечает: «От этих пленяющих направлений мысли не застрахованы и христиане. Они тоже могут увлечься шовинистскими настроениями, когда интересы моей нации, моего класса, моей расы, моего племени или моего наследия выше требований Царства Божьего. Такие люди забывают, что главное жилище христианина – на небесах, и его родина – небесный Иерусалим (Евр.12:22-23). Происходит смена приоритетов, и рано или поздно это ведет к отвержению господства Христа». Дональд А. Карсон. «Крест и христианское служение» 1993. Рус. издание: 2013. Стр. 120.
В 20-м веке в мировом христианстве появилось движение, которому дали название «теология освобождения». Основное свое развитие оно получило в странах Латинской Америки. Сначала это движение имело богословский смысл, но с 1968 приобрело политический смысл, как освобождение не только от первородного греха, но и от всех форм угнетения. Эта доктрина учит, что Царство Божие уже наступило, так как социально-политические освободительные движения являются рационализацией спасения. В сущности, теология освобождения исследует возможность борьбы с бедностью, подавляя ее источник, которым является грех. Обобщенно евангельскую доктрину по этой теологии можно выразить так: сначала обеспечить человеку достойные условия жизни, и лишь потом приобщать его к вере, если он того желает.
Нужно заметить, что официальная католическая церковь осуждает это движение как не христианское. Папа Римский Бенедикт XVI, известен как противник некоторых течений теологии освобождения; он, будучи главой «Конгрегации доктрины веры» несколько раз вынес осуждение этих течений. Давним сторонником теологии освобождения являлся бывший президент новой социалистической Венесуэлы Уго Чавес: «Он (Иисус) был со мной в трудные времена, в самые страшные моменты жизни. Иисус Христос, несомненно, был исторической фигурой – Он был повстанцем, одним из наших, антиимпериалистов. Он восстал против Римской Империи. Ибо кто мог бы сказать, что Иисус был капиталистом? Нет. Иуда был капиталистом, взяв свои сребреники! Христос был революционером. Он восстал против религиозных иерархий. Он восстал против экономической власти того времени. Он предпочел смерть для защиты своих гуманистических идеалов, и Он жаждал перемен. Он был нашим Иисусом Христом».
Зачем эти рассуждения и цитаты? На мой взгляд, в украинском евангельско-баптистском братстве появляются в чем-то схожие с теологией освобождения настроения и идеи. Только теперь они имеют форму патриотизма. Мы говорим не о патриотизме вообще, а о том, как он может проявляться в церкви.
Хочу заметить, что наши рассуждения касаются исключительно процессов, которые происходят в евангельско-баптистском братстве Украины, и если и затрагивают другие вероучения или процессы в государстве, то только в той мере, в какой они влияют на наше братство.
Есть отрезвляющий факт – рая на земле не будет. Даже в Украине…. Конечно, отношение к верующим в государстве изменилось, но стала ли сама Украина более христианской, чем вчера?
В истории мира так сложилось, что страны группируют не только по уровню развития и причастности к политическим блокам, но и по религиозной принадлежности. Есть страны мусульманские, языческие и другие, а есть и христианские. Так вот, христианские страны являются царствами мира сего, или Царством Божием на земле? Вспомним слова Писания: «Весь мир лежит во зле». В мирских царствах мирские люди решают мирские проблемы мирскими способами. Каким же образом христиане могут влиять на греховный мир?
Христианин – это такой человек, который по своей природе не может равнодушно смотреть на погибающий мир. Однако это желание влиять на мир может свестись к попыткам влияния по примеру окружающего общества. Это бизнес, политика и сила. Понятно, что такие подходы для христиан неприемлемы. Почему же тогда происходит политизация христианства? Если отбросить чисто плотские причины, то остается одно – желание занять значимое место в обществе, чтобы все вас слушали, советовались с вами и брали с вас пример. Идея соблазнительная, но в жизни есть только отвержение: «Всякий, делающий злое, ненавидит свет и не идет к свету, чтобы не обличились дела его, потому что они злы».
Другой подход заключается во влиянии христианского образа жизни на окружающий мир. Но не одно ли и тоже это? Значимое место в обществе и христианский образ жизни – это совершенно разные подходы. Первые христиане не имели никакого значимого положения в обществе, но они сами жили так, и количество их возросло до такой степени, что мир не мог их игнорировать. Контраст христианского образа жизни и мирской жизни вынуждал общество внедрять у себя подходы христиан. Здесь есть одно условие. Чтобы мир и, в частности государство, считались с христианской деноминацией, христиан должно быть достаточно много. Исследования говорят, что таких христиан должно быть не менее 5-ти процентов от всего населения. Евангельских христиан-баптистов в Украине столько нет. Хотим влиять на страну? Нужно больше евангелизации и чтобы баптисты в жизни были больше христианами, чем сейчас.
Христианами не так легко быть. Поэтому и появляются другие идеи. Патриотизм в их числе. Снова заметим, не чувство ответственности и любви к родине, что так естественно, а то, что уже принимает форму шовинизма. Нужно говорить именно об этой форме патриотизма в украинском баптизме. Мы сразу замечаем, что такой «патриотизм» зависит от места проживания и ментальности. Более того, конфликт христианского патриотизма разных частей Украины.
Древняя трагедия христианского патриотизма: христиане воюют с христианами. Воюют католики и запорожские казаки на Украине во времена Богдана Хмельницкого. Теперь католики друзья, а казаки – враги. А баптисты? Самому приходилось слышать от баптистов: «возьму автомат!». Только от разных баптистов. Восточных и западных. Не от всех, но все равно печально. И каждый воодушевлен идеей. Великой идеей! Из телевизора и «прошлого» своего народа. Друг против друга..., баптист против баптиста. Вопрос становится очень конкретным и сейчас его невозможно игнорировать. Вопрос не в том: «брать оружие в руки или не брать?», а «убивать или не убивать?». Формируется образ врага: «враг пришел на нашу землю». Эту фразу употребляют и на западе Украины и на востоке. И снова вопрос не в том, кто правильнее определяет врага, а каких врагов нужно любить? О ком молиться, и кого благословлять? Где быть христианину?
В украинском баптистском братстве, скажем так, назревают проблемы, которые, если вовремя не остановиться и поразмыслить, могут стать причиной разделения. Одни будут заявлять о патриотических обязанностях к своей стране, другие – отстаивать свое право быть христианином вне зависимости от земных границ. При таком развитии событий первые все больше будут связывать себя с определенными политическими лицами, обеспечивая им идеологическую и религиозную поддержку. Такое мы уже наблюдаем. За спиной определенных политиков всегда можно видеть определенные религиозные лица. Только выбирают не религиозные лица, а политики, которые сами определяют деноминацию или религиозное направление, которое им выгодно для обеспечения идеологической базы. Но как только политическая сила терпит поражение, то с ними вынуждены отходить и те, кто обеспечивал им религиозную поддержку. Наблюдается интересный парадокс. Нас, христиан-баптистов сейчас обвиняют не за то, что мы христиане, а за то, что мы: «платим американцам деньги», или, наоборот: «живем на американские деньги». Связывают нас не с верой в Иисуса Христа, а с политикой. Печально.
Возвращаясь к угрозам разделения, заметим, что вторые вынуждены будут больше и больше уклоняться в ортодоксальный фундаментализм, чтобы хоть как-то отделить себя от первых. Если все пойдет по этому сценарию, то первое направление будет скатываться в сторону религиозной политической партии, а второе будет терпеть притеснения и за свою позицию, и за свое родство с первыми. В Европе есть государственное христианство. Соблазн стать «государственными» и у нас достаточно велик.
К какому миру мы идем, и в какое царство? Здесь корень проблемы. Спасать мир или спасаться от мира? В Библии есть ответ. Кто хочет – тот найдет. А кто и так знает. Пожелаем христианам оставить мир миру (предоставьте мертвым погребать своих мертвецов), а нам иметь одну цель: Небесное Царство, и путешествие в это Царство. Мы пилигримы, т.е. странники особого рода. Те, которые говорят что они странники и пришельцы на земле. Те, которые ищут небесного отечества.
Скажите мне, братья и сестры, Куда вы хотите идти?
Терновник колючий и острый, И камни, и тьма на пути.
- Мы путники в рай Ханаана: Там вечного счастья расцвет;
Сквозь сумрак и вихрь урагана Мы видим спасительный свет.
Недолго, и путь мы свершим, Пришедши к воротам родным.
Там примет Господь нас в Свой город, Там будем блаженствовать с Ним.
Пилигримы! Не с автоматом, а с крестом на плечах. Не за временные греховные цели, а за вечную славу во Христе Иисусе.
Богу слава!

Михаил Нагирняк.


P.S. Пресс-центр Киевского Патриархата 26.12.2014г. опубликовал решение Священного Синода УПЦ КП относительно одного из своих епископов, который, как это видно из заявления, назвался «воином Христа», взял в руки автомат и т.д., еще и опубликовал свои фотографии.
Для нас могут быть интересны решения, принятые Синодом. Среди них есть такие заявления:
- Такие действия дискредитируют Церковь, сеют искушения и т.д.;
- Священный Синод принял решение «запретить указанного епископа в служении до покаяния»;
- Такие действия епископа есть грубое нарушение канонических правил, которые запрещают священнослужителям брать в руки смертоносное оружие. В случае совершения священнослужителем даже неумышленного убийства, он подвергается запрету в служении или лишению сана;
- Синод заявил о том, что священнослужители, т.е. епископы, священники и диаконы, могут находиться среди военных исключительно в качестве войсковых священников (капелланов) с целью предоставления духовной и благотворительной материальной помощи. Непосредственное участие в военных действиях и использование смертоносного оружия священнослужителям запрещается.
В связи с этим вопрос, возможно ли в нашем братстве иметь четкие заявления по поводу участия служителей церкви в политике и в различных действиях, связанных с оружием? Такие решения дали бы христианам возможность определять свою позицию сопоставляя ее с позицией братства. Учитывая то, что в протестантизме нет разделения на клир и мирян, мы понимаем, что это решение неизбежно коснется и всех членов поместных церквей.
Смотря на православных, мы можем сказать: они не побоялись мнения общества. А мы?

Михаил Нагирняк.

такие заявления делать никто не будет. Запретить служителям не участвовать в политике, или боевых действиях невозможно, так как нет для этого теологического подтверждения + ВСЦ ЕХБ не тоталитарная секта. Хотя я верю, что руководство ВСЦ прекрасно понимает, что родину защищать от оккупантов нужно. Но в вопросе слишком много политики, потому вряд ли кто-то будет иметь достаточно решимости. Хотя, если все будет очень плохо (не дай Бог), может такой призыв и прозвучит.

А что, если к вашему удивлению теологические исследования братов верхних будут в пользу оружия? То вы смиренно купите себе АК-47, или будете воспарять?

Или... если браты скажут: "оружие - ни ни", вы закосите от призвыва по их наставлению, то думаете они хотят 5 лет вам в тюрьму тормозки носить? Или вы готовы носить тормозки всем, кого из-за вас посадят?

Вызов есть, и он как раз в том чтоб поступать правильно..., на ком вам женится и защищать родину, или косить за вас никто решать не будет

Смотрите больше... "Апологетика Захисту. Шукай миру, але готуйся до війни"


Круглий стіл «Церква в умовах війни: богослов'я, позиція, місія» (частина 1)


Круглий стіл «Церква в умовах війни: богослов'я, позиція, місія» (частина 2)